Кот Бегемот:
99 признаков женщин, знакомиться с которыми не стоит, или повесть о том, как я до жизни такой докатился
*) Рассылается с разрешения автора. Полный текст можно прочитать по адресу http://zhurnal.lib.ru/k/kot_b/acquaintance.shtml

МУЖСКОЙ МАНИФЕСТ

Бытует мнение, что мужчины олицетворяют собою разрушительную, негативную стихию, а женщины - позитивно-конструктивную. Две американские умницы - Ч. Бенард и Э.Шлаффер в своей книге ''Без нас вы ничто'' (М., ''Панорама'', 1993г.) пишут: ''Если детям дать по коробке со строительными кубиками, то мальчики будут строить башни. А девочки будут строить дома. . . Мальчики строили возвышающиеся структуры и башни, чтобы к концу игры иметь возможность их разрушить. Девочки строили защищающие помещения, и радовались своему творению, и оставляли его до конца игры''.
Далее читаем: ''Мальчики предпочитали рассказывать о приключениях, героях, о боях и триумфах - и почти всегда заканчивали историю плохою. Сначала был ощутимый подъём, причём герой всё больше и больше переживал триумфы и в конце концов поднимался на самую вершину, чтобы затем сорваться вниз с крутого склона''.
В историях же девочек ''главное действующее лицо сталкивалось с целым рядом трудностей, которые оно преодолевало, чтобы в конце обрести счастье''. Наши ''аналитики'' приводят кучу примеров мужских измен, когда годами построенное счастье в единочасье разрушалось и заявляют, что ''после того, как мужчина построил для себя великолепную башню, им овладевает непреодолимое желание развалить её''. Типа, мужчины вообще не умеют ничего строить, они только рушат (наверное, более точной формулировкой мысли авторов была бы идея, что мужская способность к разрушению явно превалирует над умением строить), да и вообще у них ''аллергия к счастью'': ''отождествление счастья с неволей - это специфически мужское состояние. . . Только нанося ущерб, разрушая, причиняя страдания и боль, многие мужчины чувствуют себя свободными и деятельными. . . Мужчины чувствуют себя пленниками не только в скучном браке или в мещанском особняке, они чувствуют себя пленниками на этой планете''.

Занятно, что в конце-концов сами же тётки и проговорились, но не заметили этого. Очевидно, что мужское стремление разрушать напрямую связано с желанием воплотить в строительстве свою детскую фантазию. В сознании мальчика носится некий смутный идеальный образ башни, который он и стремится воплотить. Мальчик мучается, пытаясь втиснуть этот внутренний образ в очередных несовершенных строительных формах. Но ведь у него есть только один набор кубиков. Именно поэтому он разрушает одну постройку и начинает другую.
Тот идеал, к которому стремится наш юный строитель, лежит вне реалий каждой очередной постройки. Она - лишь преходящее воплощение бесконечного идеального объекта. Вот именно на этот идеальный объект и направлено внимание строящего мальчика. Именно поиск этого идеала, стремление воплотить фантазии, связанные со смутно ощущаемым идеалом и движут мальчиком, когда он разрушает только что отстроенную башенку.
Теперь нетрудно видеть, что у мужчин _е_с_т_ь_ _и_д_е_а_л_, но лежит он _в_н_е_ не только конкретных объектов (например, построенных из детского конструктора), но и материального мира в целом. Стремление к воплощению идеала, к реализации того бесконечного, что в нас есть - вот что сквозит в этой ''способности к разрушению''. Стремление разрушать более всего доказывает и творческие способности мужчины, и творческое его предназначение в этом мире.

Но женское сознание не умеет выйти за рамки убогой бабской конкретики. Женщина видит, что строение в конце разрушили - и делает вывод, что строить не умеют вообще; что строители способны только к разрушению. И это так потому, что большинство женщин начисто лишены творческих способностей. Это дополнительно подтверждается тем типов конструкций, которые возводили девочки: однообразные маленькие домики, в которых можно просто жить, безусловно не несут никакой дополнительной смысловой нагрузки. Более всего они доказывают, что женский ''идеал'' _р_а_в_е_н_ этому конкретному одноэтажному домику и, собственно, полностью исчерпывается этим последним. Однако можно ли говорить в этом случае об _и_д_е_а_л_е_? Это просто домик, и всё. Нету у женщин ни творчества, ни идеалов. Есть только потребность в счастье, да домике. Идеал по самому смыслу должен быть идеальным, а не конкретным. И реализуется он лишь творческим путём, а не однократным только построением. Ибо творчество - это всегда стремление к воплощению идеала. Более всего приведённый авторами пример доказывает, что мужчина - это строитель, просто ему не всегда удаётся полностью реализовать свой замысел, и тогда он рискует: разрушает и строит заново. Творчество, стремление к новому - связано с риском всегда. А вот женщина -это тот самый гоголевский мешок - ''что положишь, то и несёт''. И вовсе не случайно женщины не только не умеют, но и не любят рисковать.

Авторши с воодушевлением приводят пример романа, в котором ''мужчина, который добился своих целей по всем критериям, какие только возможно себе представить, и мог бы быть счастлив, начинает всё разрушать. После того, как он построил для себя великолепную башню, им овладело непреодолимое желание развалить её. Его жизнь представляется ему скучной, и потому он быстро придумывает трагическую развязку''. Однако далее они заявляют следующее:
''Если бы это касалось только его одного, мы могли бы посочувствовать этому человеку: ведь этот саморазрушительный импульс ужасен. Однако вполне понятно, что этот мужчина вовлекает в беду, которую он выбрал по своей воле, множество других <невинных> людей.'' Обратим внимание, как интерпретируют эту историю бабы, как постепенно всё более и более сгущают краски: начав с внутренней проблемы одного, они заканчивают бедой многих. Наш герой предстаёт кем-то вроде террориста, который и сам не хочет нормально жить, и отравляет жизнь всем окружающим. Особенно же часто авторши нападают на мужскую скуку: мол, все беды в ней, это из-за неё мужчины совершают непоправимые ошибки.
Из всего этого повествователи делают вполне ''закономерные'' выводы: в обществе есть только одна здоровая сила, не создающая никаких проблем ни себе, ни окружающим. Именно женский эталон существования является самым здравым и самым конструктивным. Все бразды правления должны быть переданы им, женщинам. Далее: не лучше ли как-то ограничить мужчин в этих их проявлениях (в том числе и законодательно)? И ещё один вывод, к которому вплотную подводят нас авторы: эти особенности мужчин, которые заставляют их разрушать так хорошо построенное, есть безусловный вред и для женщин, и для всего общества. С этими порочными мужскими чертами нужно всячески бороться. Самые эти способности, даже их развитие в детстве следует поставить вне закона. Мальчиков следует воспитывать так, чтобы с детства они _н_е_ умели разрушать. Они должны брать пример с девочек, которые олицетворяют собой конструктивное, полезное для общество, начало. Мужчины должны быть такими, как ''все'', жить так, как живут ''все'', чтобы ''всем'' было хорошо. Упрощённо говоря, авторы предлагают нам всем строить одноэтажные удобные домики и наслаждаться там миром и покоем. И ни к чему более не стремится. Потому что так удобно им, женщинам.

. . .Я прочёл эту книгу почти 10 лет назад. Всё это время она лежала на полке с литературой по психологии на самом видном месте, вверху, и, проходя мимо, я временами подумывал: ''Ладно, су*и. Когда-нибудь я всё равно займусь этой темой. Уж тогда я вам отвечу. . . '' И я решил сделать это прямо сейчас.
Строя новую, оригинальную башню, мальчик создаёт то, чего не было. Нетрудно видеть, что и само строительство домиков как таковое - по отношению, например, к рытью землянок - также было изобретено мальчиками. А рытьё землянок - та же самая ''башенка'' по отношению к обустраиванию пещер. И в то время, когда девочки играли в искусственные пещерки и заселяли туда игрушечных человечков, которые ''будут жить там долго и счастливо'', мальчики уже играли в маленькие земляночки. Рыли их и ломали, и придумывали тёплый тамбур, и всячески экспериментировали с многослойным бревенчатым покрытием потолка. . . И первым, кто начнёт вообще что-либо строить, это будет мальчик, а не девочка. Сама по себе девочка никогда ничего возводить не начнёт - в первую очередь потому, что не умеет ломать. . .
Важно то, что мальчик каждый раз начинает с ''чистого листа'', с пустого места. Важна даже не способность строительства как такового, а способность начать с нуля, умение не бояться создавать новое, потребность в реализации некоего изначального замысла, некоей смутной идеи. И идея эта зарождается изначально всегда в мужской голове.
А девочка никогда не начинает с нуля. Она строит всегда одно и то же. Она видит первый этаж, который построил мальчик, и начинает строить типа своё, постоянно и монотонно его воспроизводя. Дальнейшее строительство, всяческие эксперименты, неизбежно связанные с разрушением и риском, не интересуют её вообще: а зачем рисковать? И в одноэтажном домике можно быть счастливым. И если бы не было мальчиков с их ''разрушительной способностью'', то девочки были бы точно так же счастливы в тёплой землянке или ''благоустроенной'' пещере. . .

Однако будем рассуждать дальше. Если бы мальчики не разрушали свои строения, то девочки не начали бы строить. Благодаря нашим творческим способностям, благодаря вот этому нашему стремлению к воплощению отвлеченного идеала что-то не просто строится, но вообще существует.
Идеал, к которому стремятся мальчики в своём строительстве, не существует в ''реале''. Идея и идеал - это близкие вещи. Поскольку строительство и последующее разрушение свидетельствуют вот о чём: так как только у мальчиков есть идеал, то и _с_а_м_а_ _и_д_е_я_ строительства могла зародиться именно у них, а не у девочек, у которых идеала нет, а есть просто пошлая потребность в реальном ''домике'' и реальном счастье. Идеал девочки, поэтому, просто равен её потребности. Или сформулируем иначе: потребности у неё есть, а вот идеала-то и нет. Ну что это за идеал, который низведён до уровня материальной необходимости? И потому девочки - куда более приземлённые создания, чем о них думают.
Никаких идеалов у женщины нет. Женщина - это оболочка, которую неким идеалом следует ''наполнить''. И наполняет женщину ни кто иной, как мужчина. Эта схема действует не только в плане деторождения (здесь она, пожалуй, особенно показательна), но и в любых других областях. И мужчине с его внутренней свободой, с его идеалами и творческим духом следует подбирать себе хорошую, чистую ''оболочку'', а не драный, многократно использованный мешок.

Самое строительство - это тоже идея, это тоже некий ''идеал деятельности'', который не равен обыденному существованию: хождению на охоту, приготовлению пищи. . . Идеи чего-либо нового (самые разные), стремление воплощать их, да и творческие способности вообще - существуют благодаря тому, что в голове у мальчика есть _и_д_е_я_ _р_а_з_р_у_ш_е_н_и_я_. То есть некоторое внутреннее представление о небытии, о смерти вообще. Обратите внимание, что пишут американские тётки: идеи мальчиков чаще всего кончались плохо, то есть смертью главного действующего лица (пусть и героической). Идея смерти, равно как и связанная с ней идея разрушения предзаложена в голове у мальчиков. У девочек нет опыта смерти, и потому в их историях смерти нет. У мальчиков, замечу, тоже нет такого опыта, а вот смерть в их историях есть. Это ещё раз доказывает, что все мальчики - идеалисты. Они изобрели и самую смерть - построили её идею как своего рода ''башню''. То есть абстрактное мышление мальчика таково, что он выстраивает идею смерти как нечто реально существующее. По крайней мере, идея смерти для мальчиков точно существует. Но существует ли смерть? Существует ли небытие?

И вот именно в этом ''разрыве'' между строительством и разрушением, и существует внутренняя наша способность порождать виртуальное, и существует наш мужской внутренний мир, все наши идеи и идеалы. Мужское творчество возникает в этом самом ''зазоре'' бытия и небытия. Или, выражаясь иначе, своими творческими способностями мы обязаны _с_т_р_а_х_у_ _с_м_е_р_т_и_. В нашей мужской голове существует идея небытия - именно как идея, и именно в голове, поскольку пока мы есть, небытия ещё нет, а когда небытие есть, то нас уже нет (Сократ). И наше творчество, идеальный мир, который существует в голове у мальчиков, а равно и стремление к его воплощению - не что иное, как ''виртуальное'' преодоление нашей смертности.
Женское сознание не только избегает мысли о смерти - но эта последняя для женщин вообще не существует. Иначе говоря, женщины имеют укороченные мозги, ''версия'' их сознания оказывается не ''триальной'', но урезанной ровно наполовину: категория бытия, самое существование - для них есть, а вот небытия, смерти - как бы и нет. Эти блаженные существа живут, как будто они бессмертны. Идею смерти невозможно пощупать, от неё нельзя взять хоть что-то для повседневного использования - как берут девочки для строительства только один первый этаж. Для девочек не существуют категории смерти, разрушения, несчастья - как не существует, кстати, и религии, которая полностью сводится для них к ''правильному'' исполнению конкретного обряда. . .
И потому-то женское восприятие ''отрезает'' ровно ''половину'' нашей деятельности: самое строительство они готовы признать, а вот разрушение - нет. Оно для них нонсенс, его вообще не может быть, оно не существует. Эта странная, мистическая, непонятно откуда взявшаяся способность разрушать, как и самая способность к творчеству - за версту отдаёт каким-то ужасным тленом, ничего хорошего оно женщине не сулит. Но именно поэтому и привлекательно. (Отсюда было бы интересно перейти к анализу самых глубин женского подсознания, где мужчина ассоциируется для женщины с чем-то враждебным и ужасным, с потерей самое себя (причём это так даже в традиционных обществах); что брак бессознательно воспринимается как похороны - женщины часто об этом говорят, да и вообще было бы интересно ''раскрутить'' эту тему. Но стоит ли уклоняться?)
Итак, женщины видят и воспринимают ровно половину нашей мужской жизни: всё, что неподвластно их кастрированному восприятию неизбежно проходит через этот ''фильтр''. И оттого-то женщинам и не дана наша способность к творчеству, поскольку эта последняя связана с внутренним видением, с умением строить идеальные объекты внутри себя, со способностью вообразить себе разрушение. И - в конечном счёте - с (явным или латентным) страхом перед смертью.
Женщины как бы связаны только с категорией бытия. Кстати, и ''Ева'' переводится как ''дающая жизнь''. И у них есть свой собственный, очень удачный способ виртуального преодоления смертности - физическое рождение потомства. Способ настолько совершенный, что не нужно даже и сознание со всякими там идеями. В женском случае на место такого сознания, аналогом этого нашего ''места для идеалов'' становится матка. Которую тоже нужно ещё наполнить:) Вот откуда идут все женские <недописано>

Само начало строительства, как новое действие, которого ещё нет, есть (мужской) идеал. У нас в мозгах есть нечто такое, чего в природе нет, чего осязают только умозрительно. Это _м_ы_ придумали строительство как таковое. Придумали благодаря нашей способности видеть невидимое, благодаря нашей потенции в воплощении идеального: ''он сочинял то, чего никогда не
видел, но о чем наверно знал, что оно было'' (Булгаков, ''Мастер и Маргарита''). И это мы придумали _в_с_ё_ остальное, пока девочки тупо воспроизводили однажды в них заложенное - нами же, нами. Не видеть этого, не понимать этой логической цепочки, ухватываясь за каждую разрушенную башенку, обвинять в этом мужчин - не что иное, как бабство.
Скажу более: в этом проявляется и тотальный эгоизм и неблагодарность женщин за ту великую роль, которую играют на земле мужчины. Эту роль готовы по***ить уже потому, что в ходе экспериментов какие-то из башенок неизбежно будут разрушены. Ну не бабство, а? А импотенцию, стало быть, нужно лечить кастрацией, перхоть - отрубанием головы. . . Только женщины могли додуматься до того, чтобы любую эпизодическую ошибку возвести в абсолют, поскольку кому-то от неё может быть когда-то там плохо. Следуя этой логике, природе следовало бы уничтожить всех хищников, которые уничтожают детёнышей и больные особи жертв: ах, как немилосердно! Но тогда не было бы эволюции вообще.

Однако давайте вообразим, что женщин не существует. Что бы тогда было (кроме множества мозолей у нас на кулаке;)? Нетрудно видеть, что мужское стремление к новому, наша потребность в достижении невозможного идеала (на то он и идеал, что в реале не достижим), начала бы постепенно вырождаться. И сейчас я скажу вам, куда. В направлении построения всё более и более абстрактных конструкций. Мужская деятельность выродилась бы в бесконечную погоню за ''чистой идеей''. Грубо говоря, мужчины не стали бы строить ничего законченного. Точнее, не так. Они просто строили бы и разрушали, наслаждаясь сами процессом строительства, одним полётом своего духа. А зачем что-то ещё и оставлять? Достижение идеала, спортивный азарт, с этим связанный, для нас куда интереснее, чем закрепление готовых (и к тому же не вполне идеальных) конструкций.
И здесь мы получаем парадоксальную идею: без женщин с их идиотски-земной, супер-реальной потребностью в (фигурально выражаясь) одноэтажном домике, на Земле не было бы вообще ничего, кроме самого строительства как самоценного процесса для окончательно ''сдвинутых'' на нём маньяков-мужчин. Строит мужчина, но закрепляет женщина. Она как бы придаёт некую весомость, основательность нашей деятельности. Благодаря тому, что сознание женщины ''ополовинено'' одной только категорией бытия, а смерти и разрушения для неё нет, - именно благодаря этому женщина существует как эффективный ''противовес'' мужчине. Она заставляет его хоть что-то оставлять, она уберегает от разрушения самое важное. ''То, что мужчина отливает в гипсе, женщина закрепляет в мраморе''. Это рассуждение тоже следует иметь в виду. (Кстати: угадайте, кто подсунул мне идею о том, что в сознании женщин нет категории небытия?;)
И должен заметить, что до самого последнего времени женщины были очень неплохим противовесом.

. . .Если все бразды правления будут переданы женщинам; если мужчинам законодательно запретят ''скучать'', то вся планета Земля со временем будет застроена одноэтажными домиками. В конечном счёте она окажется нежизнеспособна. Произойдёт какое-либо наводнение - и жители погибнут. Свайные постройки тоже должны придумать мужчины - путём того же самого разрушения каких-то своих детских башен. А если женщины додумаются до идеи свай ''сами'', то только потому, что _с_е_й_ч_а_с_ знают, что эта технология есть. Благодаря кому, если не секрет? Кстати: а как насчёт землетрясения? В этом случае рассчитать свайные конструкции может лишь тот, кто неоднократно разрушал. . .
На всё это можно возразить, что в личной жизни всё обстоит не так. Мол, к чему разрушать старую башню? Не проще ли рядом поставить новую? Но ведь в нашей жизни _е_с_т_ь_ _т_о_л_ь_к_о_ _о_д_и_н_ _н_а_б_о_р_ _к_у_б_и_к_о_в_. Тот, кто строит - уже рискует. . .

Когда этот кусок был уже набран, мне пришла в голову одна мысль. Мы видели уже, что без мужчины женщина строить никогда не начнёт. А не обстоит ли дело точно так же и с эмоциональным миром? Если все превратятся в женщин, то эмоции как таковые вымрут. Наш эмоциональный ряд существует не просто за счёт взаимодействия мужского и женского начала, но и каким-то образом также задаётся мужчиной? И вообще, своей эмоциональностью женщина обязана не природе, а тоже мужчине? Мужчины их как бы пробуждают, они типа задают этакое эмоциональное ''строительство башен'', которое женщины лишь поддерживают, развивая вширь в одной плоскости? В наших эмоциях содержится культура предыдущих веков. Произведения искусства, да и культура в самом широком смысле слова - культурное наследие, существующее в нас ''в снятом виде'' - разве не обусловливает наше эмоциональное богатство? Разве не является культура той же самой башней? А кто её сотворил? Конечно, женщины гораздо лучше усваивают эмоциональное богатство нашей культуры. Но тогда получается, что в конечном счёте этим своим эмоциональным богатством они обязаны нам.
Вообще-то это просто догадка, идущая на чистой интуиции. Психологией эмоций Кот никогда не занимался. Рассматривайте эту идею просто как очередную башню:)

Ну и вернёмся теперь к самому началу этого фрагмента. Все указанные особенности и предопределяют различие мировосприятий мужчины и женщины. Например, предложенного читателю текста, который изначально был адаптирован под восприятие его мужчиною. Инструкция к какому-либо девайсу, которым мы пользуемся, также содержит перечень возможных неисправностей, ещё не доказывает, что он уже сломан.
Как вы помните, перхоть женщины предпочитают лечить отрубанием головы. Мозги большинства из них не могут воспринять изложенные ''99 признаков'' просто как набор патологий. Они воспринимают это в смысле глобального запрета на отношения с женщинами вообще. По этой же причине призыв к поиску ''чистой оболочки'' женщины расценивают как полное отсутствие у мужчины такого идеала, как чуть ли даже не некую беспринципность, как неумение и даже нежелание искать вообще. И, одновременно - как стремление к идеалу, в реале недостижимому. Женское сознание готово исключить для нас самую возможность поиска, даже намёк на какой-то творческий анализ проблемы. О том, что приведённый в этой работе анализ - точно такая же мужская башня, большинство женщин не догадывается _н_и_к_о_г_д_а_. Почитайте-ка коммы! ''Автор вовсе не хочет искать'' - заявляют женщины, - ''он тщательно выискивает причины, чтобы ни с кем не связываться вообще''. Иными словами: найди себе одноэтажный домик, будь в нём счастлив, и не рыпайся. Нетрудно видеть, что здесь работает тот же самый женский механизм ''исключения риска и разрушения''.
И, подобно тому, как сиюминутная жалостливость женщин готова отрицать действия хищника, поедающего детёныша - точно также и разрушение мальчиком башни, мужского творчества, любого рискового строительства вообще готовы они рассматривать как некую патологию. Точно так же и любую попытку серьёзного анализа их, женщин, они воспринимают как ''злобные выпады'' в свой адрес. Если мужчина пишет учебник по патологии, то это свидетельствует о его творческих способностях. И только женщина может рассматривать их как некое нарушение однажды заведённого порядка вещей. Это проблема врождённой узости и одномерности её восприятия. ''Разборчив - значит, глуп и ничего не понимает в женщинах''.
Между прочим, женское восприятие замешано не только на узком эгоцентризме, но и на софистике, его оправдывающей. Например, призыв к творческому нестяжанию женщины парировали бы утверждениями, что призывающий - нищий, и потому ему легко призывать., ведь у него самого ничего нет. Если же скажут, что он богат, то женщины заявят, что ему легко призывать, так как у него всё есть. Нетрудно видеть, что дело здесь не в нищете или богатстве, но в нежелании слышать, в нежелании менять свою жизнь и рисковать, то есть в слабости. Но это я так, к слову.

Естественно, в той книге дебильные пиндосы интерпретировали все свои примеры с точки зрения самого вульгарного фрейдизма: ''мальчики строят фаллические, возвышающиеся структуры, девочки - запертые, маточные жилища''. Уж тогда копали бы глубже, и обратили внимание на то, что мальчишеский рассказ в точности повторяет схему полового акта, причём именно мужского: взбираемся типа на гору, потом кайф, потом внезапное падение - типа расслабуха. . . Тогда могли бы заявить, что в основе любого развития лежит та же самая схематика нашего оргазма: мол, в основе всего лежит типа секс.
А будь у них нормальные, творческие, умеющие обобщать и видеть суть мужские мозги, то додумались бы и до того, что в основе бытия лежит некая единая схема, лишь проявляющаяся частным образом в сексе (западный рационализм вообще не любит и не умеет обобщать на этом уровне и в этом смысле он тяготеет к какому-то бабству). И схема эта лучше всего описана, как ни странно, Иисусом Христом в притче о блудном сыне, и связана в первую очередь с Богом. А уж о той элементарной вещи, как связана эта схема с грехопадением первых людей, что окончательная структура её сформировалась как результат грехопадения, что это последнее она несёт ''в снятом виде'', и что в нашем мире проявляется во всех мелочах - ну хоть в нашей музыкальной гармонии (те самые три ''блатные'' аккорда, где аккорд на доминанте стремится вернуться к тонике), да и вообще во всей нашей культуре, мне кажется, не додумается никто и никогда. . . А то! Предыдущую-то главу не читали. . .

Вернёмся к цитате из рассматриваемой книги: ''Мужчины чувствуют себя пленниками не только в скучном браке или в мещанском особняке, они чувствуют себя пленниками на этой планете''. Идеал, к которому стремится мужчина, именно _и_д_е_а_л_е_н_, и мужчина мучается, воплощая его в несовершенных земных вещах. Это означает, что этот идеал _в_н_е_м_а_т_е_р_и_а_л_е_н_, _в_н_е_п_р_и_р_о_д_е_н_, и связан с категориями самого высокого, духовного порядка. А эти последние, в свою очередь - со страхом смерти, с ценностями религиозными, с идеями творения мира и человека, с Богом, наконец. Он и является ''идеалом'' всех наших идеалов. Все идеалы - коль скоро они есть - некоторым образом коренятся в Боге. А иначе - откуда взялась их ''идеальность''? Выражаясь упрощённо, Бог (как ''идеал'') - типа ''вожак стаи'' всех наших идей. Не верите - в какой-нибудь из последующих работ я вам это докажу. В набросках всё уже имеется:)

Но к чему я клоню-то? Нам, мужчинам, нужно создать свою идеологию. Мы тоже люди, а потому женское стремление к счастливому и спокойному прозябанию в ''одноэтажном неразрушаемом строении'' касается не только их одних. И если наши ''эксперименты с разрушением'' касается ''окружающих'', то и женское понимание одномерного монотонного счастья также затрагивает их окружение - то есть нас. Мы имеем право на свой творческий риск ничуть не в меньшей степени, чем женщины - на своё спокойствие. У нас, мужчин, _е_с_т_ь_ _п_р_а_в_о_ на грандиозный эксперимент под названием ''человечество'' уже потому, что первая обезьяна, поднявшая с земли камень, и сделавшая топор, была мужчиной. Всей историей, которую мы и создали, мы заслужили право на нынешние и будущие ошибки, на творчество и риск. Ибо без них не может существовать человеческая история. Помните это, господа!
Нам нужно противопоставить что-то бабству с его ''горизонтальным'' пониманием эталона бытия как бесконечно разросшегося одноэтажного домика. Мужики, нам пора построить _с_в_о_ю_ башню! И в основе её должна лежать безусловно не идея уюта, спокойствия и бесконечного накопления, как у женщин. Но нечто очень и очень идеальное. В общем, загрузил я вас по полной. Думайте дальше сами. . .

Подумав, вы скажете, что все эти ''вертикальные'' штуки - духовность там, Бог, и прочее - нам не нужны. Типа можно обойтись и без них. Однако в рамках рационалистического западного мышления невозможно верно интерпретировать отличие женщин от мужчин, и понять наши мужские особенности вообще. Выше, чем до психоанализа, атеистический ум не поднимется уже никогда. И в рамках этой западной парадигмы мужчины будут всё более и более восприниматься как некие недоноски, несовершенные и даже зловредные существа, портящие жизнь и себе, и окружающим. Безусловно, атеизм и рационализм не лежат в основе этого процесса, но они являются важной его составляющей. И единственная возможность выйти за рамки утопического рационализма - как раз то самое, глубокое, мужское мировосприятие. Которое, в конечном счёте, без понимания Бога не обойдётся. Кто у нас самый главный Творец? Кто создал всю ''башенку'' под названием ''Вселенная'', и в случае необходимости сможет разрушить её и построить новую? Кто наградил нас, мужчин, творческими способностями? Вот то-то.
Голый и плоский западный рационализм жёстко связан с феминизмом, с идеологией будущего всемирного торжества баб. Если мы не противопоставим этой идеологии что-то своё - то нас гарантированно зачморят. И начнут с самого главного, что у нас есть - с внутренней свободы, со способности к творчеству, с любви к риску. Со способности скучать от монотонного бабского быта. Именно западные ценности со временем превратят нас в жалкий придаток к кухне и юбке. И вовсе не случайно авторы делают вывод, что мужчин нужно всячески ограничивать, что они вообще не должны существовать. . .
''Сумма человеческого счастья была бы выше, если бы этот мужчина никогда бы не жил. . .''

Мы будем оставаться мужчинами только тогда, когда идём вперёд, когда разрушаем и строим свои ''башенки''. Ибо в конечном счёте, дело не в женщинах. Дело в нас самих. Это мы сами решаем проблему чисто по-женски - то есть упрощённо-внешними, а не внутренними средствами. Я вовсе не призываю мужиков всё радикально менять. Бросать работу, начать читать умные книжки, заниматься каким-то там творчеством. . . Внешние, революционные изменения, геройские поступки, да и всякие там реформы - это чисто бабский, экстенсивный путь. Регулярное посещение храма, всякие там молитвы да вкушение святой воды - другая крайность того же самого бабства. Упаси нас Бог пойти по этому пути! Я всего лишь призываю, не меняя ничего, _о_с_о_з_н_а_т_ь_, как всё должно быть на самом деле. Осознать, и всё. Поднапрячь самое лучшее, что у нас есть - мозги. Что, трудно?!! Не исключать сознания этих реальностей из своей жизни. Не успокаиваться и не оправдывать себя. Ибо как внешнее реформаторство, так и убаюкивающее обрядоверие - в конечном счёте есть самооправдание. Нужно научиться быть сильными прежде всего в познании самих себя. В умении не перекладывать свою вину на других.

В Интернете во изобилии фигурируют всевозможные ''мужские манифесты''. Типа, мы, мужики, такие-то, а они, бабы, совсем другие. Как правило, их авторы копают при этом не очень глубоко. А давайте попробуем? Так вот: христианство Иисуса, причем понятое адекватно, по-настоящему, по-мужски - как увлечение своим творческим делом - и есть настоящий мужской манифест. Вот то единственное, что спасло бы мир от поглощения его бабами. ''Чин'' нашего ''падшего естества'' преодолевается только в христианстве, понятом как служение высшему себя - например, науке и творчеству. Лишь в них существо мужчины возвращается к самому себе; лишь тогда мужчина может претендовать на подлинные, уравновешенные отношения с женщиной. И лишь тогда весь ход мирового развития возвращается на изначальный магистральный путь. Человечество в целом должно перестать быть бабой, иначе я не играю.

Странная вещь! Вот у нас есть некий парень, у которого есть любимое занятие. У него появляется любимая девушка, которая его любит, собирается быть с ним ''до гробовой доски'' и типа вместе преодолеть все жизненные трудности. Но проходит некоторое время и она почему-то обо всём этом забывает. ''Дорогой, а почему бы тебе не сменить работу?'' Ссылается она при этом на пример всех общих знакомых. И - странное дело! - он свою любимую работу почему-то меняет. И только успокаивает себя: ''ничего не поделаешь, нужда''.
Вот что мы видим: если наш примерный муж сменит работу, то тем самым проявит некоторую слабохарактерность. Как можно уважать такую тряпку? Мужчины частенько недооценивают этот момент: женщины постоянно ''тестируют'' их на силу, на способность быть вожаками стаи. И за словами о смене работы скрывается не менее мощный смысловой подтекст: а достаточно ли ты силён, чтобы меня не послушаться? Имея дело с женщинами, всегда следует иметь в виду эту их двойственность. Причём здесь не утверждается, что это есть недостаток. Эта двойственность - онтологическая особенность поведения более слабого по отношению к сильному.
Итак, мужчина оказывается между двух полюсов: послушаешься - тебя (в какой-то степени) перестанут уважать. Не послушаешься - женщина останется недовольной и неудовлетворённой, и будет всё это недовольство в дальнейшем на тебя же выплёскивать. Так что, принимая решение, следует взвешивать оба эти аспекта, исходя из конкретной ситуации, из реального ''расклада сил''.
Теперь копнём глубже. Мне скажут, что если он откажется изменить любимому делу, то она, пожалуй, от него уйдёт. Расшифрую: поскольку это его постоянство в данном случае будет выглядеть слишком. . . резким, что ли. Как говорят на церковнославянском языке - ''жестоковыйным''. Ну конечно - поскольку он с самого начала совместной жизни занял соглашательскую позицию. И даже больше: с самого начала даже не совместной жизни, но просто отношений - он не поставил дело так, что вот, у него есть любимое дело, ради которого он живёт, а она просто будет с ним. То есть наш герой упустил ситуацию куда раньше, следствием чего и оказались её слова о смене работы. Повёл бы себя правильно - она бы так не сказала. И в голову бы не пришло.
Ещё более странным является то, что многие в этом случае склонны во всём обвинять женщину - мол, она заставила. И очень редко кто пытается взглянуть на ситуацию иначе, и спросить: а почему наш ''вожак стаи'' на это смиренно согласился? Если мужчина оказался слаб, то вовсе не следует переносить его вину на женщину. Этот перенос вины - ещё большая слабость.
И последнее. А почему она тогда сослалась на пример других? Да потому, что в обществе принята тотальная слабость мужчин перед женщинами. Все женщины говорят о перемене работу - и большинство мужей безропотно их слушаются. И все мужья с самого начала не умеют поставить своё дело во главу угла. Мы не умеем вполне любить и ценить наше дело и почти все готовы его променять на некую эфемерную милость подруги жизни. Давайте, наконец, это признаем.

Если женщина предлагает бросить любимое дело, и сменить его на что-то более высокооплачиваемое - то она тем самым становится недостойной вас, неужели вы не понимаете? Иерархия ценностей здесь такова: существуете вы и ваше дело, ваше призвание. И это одно целое. Условно назовём его ''первичным единством''. Когда у вас появляется женщина, то она вообще-то должна типа приобщится к этому единому целому и стать единой с вами и вашим призванием. Это будет уже единство ''вторичное''. Если же дамочка вознамерилась разрушить первичное единство, то на какое единство с вами смеет она претендовать? Вообще же, строить отношения с женщиной следует исходя из этого очевидного рассуждения. Многие же поступают наоборот.
Если вы - личность, а не послушный сырьевой придаток, то, послушавшись её, будете всю жизнь жалеть о случившемся, мучиться и корить самого себя. Наша душа, наше мужское ''я'', жестко привязанное к нашему призванию, чаще всего не прощает измены. А ещё - это недовольство собою потом обязательно ударит по вам же. Оно начнёт постепенно вас разрушать. . . Не говоря уже о том - и это, пожалуй, самое парадоксальное - что ваша женщина сама же не будет вас уважать. И если вы когда-то под старость лет пожалуетесь ей, что вот, тогда-то из-за неё сменили работу, то знаете, что она ответит? Гарантирую такой ответ: ''А почему ты меня послушался?''
Но зачем нужна женщина, не сумевшая ''встроиться'' в это ваше первичное единство? Ваш ли это ''вариант''? Вы - не добытчик, прежде всего вы - Личность, у которой есть своё призвание. А приносит ли оно приличные деньги - это дело десятое. И если вы не измените своему долгу, то потом все будут вас уважать. Ну так учитесь же слушать самого себя. Учитесь доверять самому себе. В этой жизни вы чего-нибудь, да стоите.

Вот вы не стали читать главу ''Христианство и мировое бабство'', а зря. Поди, не сможете вполне понять следующее рассуждение. Ну да чёрт с вами. Давайте вспомним, что Ева нарушает запрет Бога и, под влиянием внешних обстоятельств, вкушает запретный плод. Вслед за нею то же самое совершает Адам. Теперь задумаемся: почему он так сделал? Ведь по сути дела, у Адама был выбор между любимой женщиной и его призванием (которое реализовывал он в Эдеме). Выбирая между любимой женщиной и своим делом, Адам выбрал женщину. Он не смог противопоставить себя ей и как бы сказать: ''слушай, да пошла ты нафиг, а? Сама плод сточила, и меня за собой тащишь''. Как мы знаем, Адам не просто вкушает этот же плод, но делает это совершенно безропотно. Еве даже не пришлось ничего ему доказывать: ''и дала также мужу своему, и он ел'' (Быт. 3, 6). В результате неверных его действий разрушается изначальная структура всего мироздания. Как видим, ещё и до грехопадения Адам был слаб перед своими земными привязанностями. . .
Продолжим рассуждение дальше. Выбирая между любимой женщиной и империей, последний русский император также становится на сторону жены, не умея противопоставить ей себя, свои интересы и даже свой долг (что великолепно показано у Э.Радзинского в книге ''Николай II: жизнь и смерть'' http://www.radzinski.ru/books/nikolai2/). В результате гибнет могущественная империя.
Наконец, мы, европейские мужчины, почти поголовно меняем своё (зачастую творческое) призвание на удовлетворение потребностей любимой женщины, на обеспечение семьи. Что станет теперь с нашей цивилизацией?
Я вовсе не предлагаю всем быть супер-героями и с высоко поднятой головой служить любимому делу, невзирая ни на что. Это утопия. Весь пассаж сводится к другому: уж если настолько мы слабы, что не умеем противопоставлять себя миру всего женского, то хотя бы сохранить наше мужское сознание трезвым и здоровым мы можем, или нет? Что мешает нам хотя бы понимать правильный расклад? А то получается, что все мы, вся цивилизация в целом, совершаем то же самое, что Адам, да ещё и по-бабски закрываем глаза на всё происходящее - мол, а как же иначе? Разве можно по-другому?
Можно по-другому. Можно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
В следующем выпуске: ИТОГИ И ВСЕВОЗМОЖНЫЕ ВЫВОДЫ
Книга отзывов о тексте находится по адресу http://zhurnal.lib.ru/comment/k/kot_b/acquaintance. Пишите. Ваши отклики и мнения для меня очень ценны.